Биологические и экологические аспекты сравнения

Видовая селективность
Видовая селективность — это способность орудия лова избирательно задерживать
гидробионты
данного вида.
В целом ни трал, ни ярус не могут рассматриваться как орудия, обладающие
высокой видовой избирательностью по отношению к отдельным видам рыб. У трала
оснований для видовой селективности очень мало, поскольку это орудие является актив-
ным и ловит почти все, что попадает в ячею мешка, независимо от вида (Bjordal, Lǿkkeborg,
1996). Ярусу видовая селективность присуща в большей степени, поскольку, являясь пас-
сивным орудием лова, попадание рыбы на его крючок во многом зависит от поведения,
биологии и физиологии данного вида. В частности, многие виды рыб не могут быть пой-
маны на ярус, так как физически не в состоянии заглотить крючок. Например, работы в Се-
верном море показали, что пикша в 20 раз чаще реагирует на наживку, однако треска чаще
заглатывает ее, поэтому она облавливается лучше (Lǿkkeborg, 2000). Некоторые виды рыб
могут вообще не рассматривать наживку крючка как пищевой объект, либо, по причи-
не своего физиологического состояния, попросту ее игнорируют и потому ярусом не об-
лавливаются.
В Баренцевом море донными ярусами облавливаются 29 видов рыб (Греков, 2007 а).
Количество видов, облавливаемых донными тралами, значительно больше. В частности,
при проведении тралово‑акустических съемок запасов донных видов рыб в рыбоучетных
тралах с мелкоячейной вставкой обычно отмечается до 70 видов, а в промысловых уловах
донных тралов с ячеей кутка 125–135 мм — около 30–50.

Как уже отмечалось выше, все основные объекты промысла в Баренцевом море до-
бываются как ярусами, так и тралами за исключением сайды, которая для донного яруса
является малодоступной. Максимальный годовой вылов сайды ярусным флотом в период
с 2000 года составил всего 1600 кг.

Морская камбала (Pleuronectes platessa L.), которую в определенные периоды на от-
дельных участках акватории Баренцева моря можно добывать тралом в рамках спецпро-

мысла, в ярусных уловах также отмечается крайне редко, лишь единичными особями.
Менее доступными для ярусного промысла также являются представляющие опреде-
ленный промысловый интерес виды: камбала-ерш (Hippoglossoides platessoides) и пинагор
(Cyclopterus lumpus L.), поимка которого на крючки донного яруса носит вовсе случайный
характер. По отношению к этим видам трал хотя и имеет более высокую видовую селектив-
ность, чем ярус, но все же ее недостаточно для ведения специализированного промысла
даже при условии удовлетворительного состояния запасов этих видов. Поэтому основной
вылов камбалы-ерша и пинагора получают донным тралом, но исключительно в качестве
прилова.
Другая ценная в промысловом отношении рыба — менек (Brosme brosme) — наоборот,
с успехом облавливается ярусами, лишь единично присутствуя в уловах трала. Например,
в 1994 году Исландия выловила 4,6 тыс. т менька, из которых 88,7% взяли ярусы (и дополни-
тельно 1,8% — ручные ярусы), 6,7% — жаберные сети и лишь 2,6% — тралы (Mangủsson et
al., 1997). Норвежцы также ведут целенаправленный ярусный лов менька (Mangủsson et al.,
1997, Havets Ressourser, 2002), добывая этим орудием до 95% его годового вылова в Норвеж-
ском море. В 1989–1993 годах норвежский среднегодовой вылов менька составлял 25,2 тыс.
т (27% годового вылова норвежских ярусных судов), уступая только треске — 31,3 тыс. т
(Bjordal, Lǿkkeborg, 1996). Отечественные ярусные суда (из-за незнания районов и сроков
лова) промысел менька не ведут, добывая его в незначительных количествах лишь в каче-
стве прилова (ежегодно менее 130 т).
Как и в случае с меньком, облов ярусами северного макруруса (Macrоurus berglax)
является более производительным по сравнению с тралами. Об этом свидетельствуют
результаты экспериментальных исследований при работе траулеров и ярусных судов.
Например, в 1974 году при работе траулеров и ярусоловов в одних районах вблизи по-
бережий Норвегии и Великобритании на глубине около 600 м производительность лова
этого вида на ярус достигала 150 кг/1000 кр., а у траулеров не превышала 70 кг за 1 час
траления (Савватимский, 1997). Сходные результаты были получены и при совместной
работе траулеров и ярусоловов на континентальном склоне Баренцева моря. Во всех
сериях работ уловы макруруса ярусом были больше, чем тралом. Кроме того, величина
прилова этого вида на ярусе в значительной мере изменялась с глубиной лова, а у трау-
лера прилов был в равной степени небольшой независимо от глубины (рис. 1). В от-
дельных сериях уловы макруруса за 3 часа траления (средней протяженностью 9,5 миль)
не превышали 50 кг, а уловы яруса (длиной около 7,5 мили или около 9 тыс. кр.) на «трас-
се» траления в среднем составляли 780 кг (Dolgov et al, 2008), т. е. в промысловом режи-
ме суточный вылов макруруса у траулера мог составить не более 350 кг, а у ярусного
судна — более 2,5 т.
Как видим, северный макрурус для траловых орудий лова менее доступен, чем для
донного яруса. Максимальный прилов этого вида на траловом промысле в Баренце-
вом море не превышает 20 кг на 1 час траления или 2% от массы всего улова (Dolgov et
al, 2008), в то время как производительность ярусного лова этого вида может достигать
350 кг/1000 кр., а доля в улове — 55% и более (Греков, 2001).
Несмотря на то, что вылов северного макруруса в Баренцевом море не квотирует-
ся, уловы этого вида в подавляющем большинстве случаев выбрасываются рыбаками
за борт. На траловых судах это происходит по причине его малой численности в прило-
вах, а на ярусных — даже при значительном количестве макруруса — из-за незнания рын-
ков сбыта продукции. Поэтому официальный объем добычи этого вида значительно ниже
реального уровня его вылова. По официальным статистическим данным ежегодно в пери-
од 1996–2005 гг. ярусный флот вылавливал не более 40 т макруруса (рис. 2). Исключение
составил 1999 год, когда был зафиксирован официальный вылов в 122 т, из которых всего
одно судно выловило 109,2 т в качестве прилова. Уловы северного макруруса в различные
годы обрабатывали не более 5 ярусных судов, вылов которых составлял 87–100% общей
добычи этого вида всеми судами России в Баренцевом море (Греков, 2007 а; Dolgov et al,
2008).
Фактический вылов северного макруруса может достигать значительных величин
при работе ярусных судов на континентальном склоне. По данным наблюдателей ПИНРО
в районе Копытова и Западном склоне Медвежинской банки при работе на глубинах свыше
500 м ежемесячный прилов северного макруруса у ярусного судна может достигать 50 т
(Греков, Шестопал, 2003).
Ярусные орудия лова обладают большой видовой селективностью и по отношению
к скатам. Скаты нескольких видов присутствуют в уловах и ярусов и тралов, но объемы
их вылова на единицу усилия (судо-сутки лова) у ярусных судов обычно значительно пре-
вышают уловы траулеров. В целом, по всему Баренцеву морю средний прилов скатов при
траловом промысле составляет 10 кг/час траления, т. е. около 150–160 кг за сутки лова. Яру-
сами в среднем по морю прилов только звездчатого ската (Amblyraja radiata) составляет
20,6 кг/1000 кр., т. е. около 500 кг за судо-сутки лова (Dolgov et al, 2005).
В прибрежных районах Мурмана производительность ярусного лова звездчатого ска-
та может достигать 250 кг/1000 кр., а суточный вылов — 4,0 т, создавая условия для ведения
его целенаправленного лова. В районах континентально склона вылов северного ската
(Amblyraja hyperborea) может достигать 175 кг на 1000 кр. (Греков, 2007 а).
Размерная селективность
Размерная селективность — это свойство избирательного удержания орудием лова осо-
бей вида в зависимости от их размеров.
У трала это свойство в значительной мере определяется размером ячеи мешка. Се-
лективность мешка наиболее важна для мелкой рыбы, поскольку оставляет шанс послед-
ней на выход из трала через ячею. Однако на селективные свойства трала в целом влияет
большое количество объективных факторов, таких как направление траления, количество
рыбы в траловом мешке, плотность облавливаемых скоплений и др. (Сахно, 1983; Isaksen В.
et al, 1990). В частности, размерная селективность в значительной степени может снижать-
ся при больших уловах и забивании ячеи рыбой (Bjordal, Lǿkkeborg, 1996).
В отличие от тралов, которые фактически захватывают все на своем пути и селектив-
ные свойства которых проявляются после попадания рыбы в орудие лова, размерная се-
лективность яруса основана на поведенческих реакциях самой рыбы и ее биологии.
Само различие в принципе лова активными и пассивными орудиями лова предопре-
деляет различие их селективности по отношению к крупной рыбе. Более крупная рыба
обладает более высокой двигательной активностью и большей бросковой скоростью
по сравнению с мелкими особями. При встрече с тралом это дает преимущество крупной
рыбе, поскольку позволяет ей покинуть зону облова орудия лова и тем самым избежать
попадания в него. При облове ярусами наблюдается обратный эффект двойного действия.
Во-первых, почувствовав запах наживки, крупная рыба быстрее мелкой достигает яруса,
а, во‑вторых, достигнув его, выигрывает конкурентную борьбу за пищевой объект (нажив-
ку) у более мелких особей (Lǿkkeborg, Bjordal, 1992). Поскольку количество крючков на яру-
се ограничено, попадание крупной рыбы на каждый следующий крючок сокращает количе-
ство доступных свободных крючков, что соответственно снижает вероятность попадания
молоди. Кроме того, сам крючок яруса также избирателен по отношению к размеру рыбы:
мелкая рыба способна заглотить наживленный крючок не более данного конкретного раз-
мера. Таким образом, управляя величиной крючка и размером наживки, можно достаточно
эффективно регулировать величину прилова мелкой рыбы. Различие в селективных свой-
ствах яруса и трала по отношению к молоди наглядно демонстрируют совместные обловы
одних скоплений: там, где в уловах трала доля маломерной трески (длиной менее 42 см)
достигала 14%, в уловах ярусного судна она не превышала 5% (Греков, 2007 а).
Другой пример. При облове ярусами скоплений пикши было установлено, что ис-
пользование наживки навеской 10 г дает увеличение уловов пикши более чем в два раза
по сравнению с наживкой навеской 30 г, от которой пикша способна откусывать только
куски, не захватывая крючок (Lǿkkeborg, 2000). Необходимо отметить, что при уменьшении
размеров наживки величина вылова крупной рыбы не изменяется, в то время как вылов
мелкой рыбы увеличивается (Lǿkkeborg, 2000).
Четко выраженная размерная селективность орудий лова проявляется и при облове
скатов. Все виды скатов небольших размеров (21–25 см и менее), присутствующие в ис-
следовательских уловах в тралах с мелкоячейной вставкой, в промысловых уловах прак-
тически отсутствуют. Однако, в промысловых уловах тралов, независимо от размера ячеи
(125 и 135 мм), различий между размерным составом скатов не наблюдается. А в ярусных
уловах преобладают более крупные скаты, причем у видов с большими максимальными

размерами тела различия в средней длине тела в траловых и ярусных уловах возрастают
(Dolgov et al, 2005).
Из изложенного выше видно, что ярус и трал обладают разной размерной селектив-
ностью. Ярусами в большей степени облавливается более крупная рыба. Однако степень
различий размерной селективности этих орудий лова зависит как от вида рыб и их физио-
логического состояния, так и от конструктивных особенностей самих орудий лова. Напри-
мер, обязательное с 1997 года применение в Баренцевом море сортирующих систем в тра-
лах при промысле трески и пикши (сортсистемы «Sort-V» или «Sort-X» с расстоянием между
прутьями 55 мм) должно снизить различия в размерном составе уловов ярусов и тралов,
оснащенных такой системой.
Различия размерного состава уловов, получаемых тралами и ярусами, могут быть про-
демонстрированы на примере одновременного облова этими орудиями лова скоплений
черного палтуса (рис. 3). На рисунке 3 можно заметить, что размерный состав траловых
уловов в течении года остается неизменным, в то время как размерный состав ярусных
уловов зависит от сезона лова. Это подтверждает тот факт, что размерная селективность
трала в наибольшей мере зависит от его конструктивных особенностей, а у яруса помимо
этого важную роль играет и физиологическое состояние рыбы (Греков, 2007 б).
Различие размерной селективности траловых и ярусных орудий лова соответствен-
но отражается и на весовых градациях получаемой продукции. В таблице 3 представлены
результаты промысла трески у северной Норвегии за 10‑летний период, где соотношение
мелкой трески (менее 45 см) в выгрузках траулеров было близко к 20%, в то время как у су-
дов ярусного лова эта величина составляла около 6% (Bjordal, Lǿkkeborg, 1996).
Выживаемость рыбы после взаимодействия с орудием лова
В целом можно утверждать, что проблема выживаемости рыб после схода с крючков яруса
практически не изучена. Можно полагать, что при подъеме яруса со дна, рыбы, у которых
отсутствует плавательный пузырь, имеют больше шансов выжить, нежели рыбы с плава-
тельным пузырем. У последних шанс на выживание в определенной степени сохраняется
в том случае, если рыба сорвалась в толще воды, в пределах диапазона глубин ее обитания.

В противном случае при подъеме с глубины на поверхность ее плавательный пузырь раз-
дувается, травмируются внутренние органы, вероятность выживания снижается. Некото-
рые виды, такие как северный макрурус, менек, морские окуни, сорвавшись с крючка яру-
са у поверхности воды, в большинстве случаев не жизнеспособны: у них выворачиваются
через ротовое отверстие желудок, кишечник, печень. Иногда такое явление наблюдается
у части выловленной трески и некоторых других видов и во многом определяется глуби-
ной лова, скоростью подъема с глубины и биологическими особенностями вида. У неко-
торых рыб, например черного палтуса, после срыва с крючков могут быть в значительной
степени повреждены челюсти.
Синяя и пятнистая зубатки, вероятно, являются наиболее жизнеспособными из про-
мысловых видов рыб: у некоторых зубаток нередко в желудках находят по несколько крюч-
ков, заглоченных ранее. Велика вероятность выживания ликодов и налимов, особенно
если они слабо держались на крючке и не разорвали ротовую полость.
Помимо перечисленных выше причин, выживаемость рыб, сорвавшихся у борта ярус-
ного судна, может снижаться из-за их расклевывания птицами, пока рыба находится на по-
верхности воды. Другой причиной, снижающей жизнеспособность рыб на ярусном промыс-
ле, является тот факт, что матрос, поднимая рыбу на борт или избавляясь от нее (выбрасывая
за борт), сдергивает рыбу с крючка специальным багориком (ляпиком, кнопом), протыкая
рыбу металлическим крючком (обычно голову). Выживаемость такой рыбы сомнительна.
Открытым остается вопрос и о выживаемости рыбы после прохождения через ячею
трала. Так, результаты некоторых исследований показали, что выживаемость тресковых,
в частности трески и пикши, после ухода из трала достигает 80–95% (Bjordal, Lǿkkeborg,
1996). В других источниках со ссылкой на экспертную оценку указано, что после прохож-
дения сквозь ячею трала 30–40% рыб теряют жизнеспособность (Сорокин, Чумаков, 1995;
Чумаков, 2008), а молодь пикши погибает полностью (Чумаков, 2009). Более того, соглас-
но принципу предосторожного подхода, всю рыбу, вышедшую из трала через ячею мешка
во время его подъёма на поверхность, следует считать погибшей вследствие травм, полу-
ченных ею из-за перепада гидростатического давления и атаки птиц на поверхности моря.
Это количество может составлять более 30% от вышедших из трала рыб через ячею мешка
за траление (Breen et al, 2007).
Здесь также можно добавить, что технологическое совершенствование орудий лова
должно снижать показатель смертности рыбы после взаимодействия с орудием лова.
В частности, оснащение тралов селективными «решетками» должно увеличивать долю вы-
жившей рыбы, прошедшей через траловый мешок.
Выбросы рыбы и потери уловов.
Говоря о рациональном использовании сырьевых ресурсов Баренцева моря, нельзя
обойти вниманием одну из острейших проблем рыболовства — выбросы рыбы за борт.
Во-первых, рыбаки избавляются от прилова непромысловых видов. Во-вторых, рыбаки
выбрасывают те виды, которые хоть и представляют промысловый интерес, но не заготав-
ливаются в данный момент на данном конкретном судне. Это может происходить по при-
чине отсутствия квоты или коммерческого интереса к данному виду ресурсов. В-третьих,
за борт выбрасывается молодь промысловых видов, что в наибольшей мере характерно
для траулеров. По некоторым данным, на траловом промысле выбросы молоди высоко-
урожайных поколений трески и пикши в Баренцевом море достигают 30–40% от объема
вылова. В итоге, ни рыбаки, ни наука не получают ожидаемого пополнения запасов этих
видов (Чумаков, 2009).
Селективные свойства ярусных орудий лова позволяют свести к минимуму выбросы
мелкой рыбы, но при этом сохраняется другая сторона проблемы — выборочное исполь-
зование улова, когда на борт судна поднимают рыбу только определенных видов, отсекая
остальную с крючков яруса при выборке орудия лова.
Поскольку трал и ярус обладают разной видовой селективностью, то и видовой со-
став выбросов у них несколько различается. У траулеров это преимущественно камбала-
ерш, синяя зубатка, скаты, морские окуни, у ярусников — скаты, синяя зубатка (в отдельных
случаях), северный макрурус, менек. Объемы и видовой состав недоиспользуемой части
уловов определяется ориентированностью судов на изъятие того или иного объекта, на-
личием квот на вылов прочих видов рыб, ценностью и частотой встречаемости прилавли-
ваемых рыб.
Например, зачастую ярусные суда, наделенные квотой тресковых, не используют при-
ловы синей зубатки, выбрасывая ее за борт в целях экономии места в трюме. И наоборот,
суда, не имеющие квот на вылов тресковых, ведут промысел неквотируемой в некоторых
районах зубатки и поэтому вынуждены избавляться от приловов трески и пикши. При лове
черного палтуса с крючков по тем же причинам могут сбрасываться синяя зубатка и тре-
сковые.
Масштабы выбросов как промысловых, так и непромысловых видов рыб на обоих ви-
дах промысла точно неизвестны, однако некоторые цифры все же могут дать нам общее
представление об этой проблеме. Так, по некоторым оценкам (Греков, 2007 а), за период
1996–2005 гг. неизбежный прилов звездчатого ската на ярусном промысле составил 6,8 тыс.
т, из которых было использовано только 0,6 тыс. т. Дополнительно ярусные суда ежегодно
выбрасывают за борт около 100 т северного ската.
В целом изъятие всех скатов российским промысловым флотом, работающем в Ба-
ренцевом море и сопредельных водах, в 1996–2001 гг. по отдельным годам изменялось
от 0,7 тыс. т до 1,9 тыс. т, в среднем составив 1,25 тыс. т (Dolgov et al, 2005). К сожалению, весь
вылов скатов, за редким исключением, не используется и выбрасывается за борт.
Специалистами ПИНРО (Шевелев, Соколов, 1997) была выполнена корректировка офи-
циального вылова на траловом промысле тресковых в период с 1993 по 1995 год. Результа-
ты корректировки показали, что официальный вылов в эти годы был на 22–38 тыс. т ниже
расчетного, что, по всей видимости, и может свидетельствовать о масштабах выбросов. Из
прилова в этот период на переработку уходило лишь 35–50%.
Помимо того, что при обработке улова рыбаками происходит его видовая и размер-
ная селекция, т. е. выбраковываются непромысловые виды и молодь рыб, также происхо-
дит и потеря (выброс) части уловов промысловых рыб, которые утратили свою товарную
кондицию. В наибольшей мере данная категория выбросов характерна для судов ярус-
ного лова, поскольку рыбу, находящуюся на крючке под водой (иногда длительное вре-
мя), нередко объедают донные беспозвоночные, в частности бокоплавы. Потери товар-
ной рыбы по этой причине в ярусных уловах в некоторых районах Баренцева моря могут
достигать 55% (Золотарев и др., 2004). В целом потери товарной рыбы из-за ее объедания
донными ракообразными можно оценить на уровне 2–3% от общего вылова ярусного
флота.
Еще одной причиной потери товарного качества рыбы является хищничество неко-
торых гидробионтов. Например, по результатам наблюдений (Клепиковский и др., 2007),
стая высоколобых бутылконосов может сдирать с крючков яруса до 40% черного палту-
са, а у многих оставшихся на крючках рыб при этом отмечаются характерные следы зубов
на теле. Поедать рыбу на крючках яруса могут также акулы. К примеру, поморы не вели
ярусный промысел в Кольском заливе именно по этой причине, хотя рыбы здесь имелось
в достатке.
Несмотря на то, что на ярусном промысле в результате хищничества или объедания
происходят дополнительные потери рыбы, относительная малочисленность отечествен-
ного ярусного флота и небольшое количество промысловых усилий на этом виде промыс-
ла являются причиной незначительных, по сравнению с траловым ловом, масштабов вы-
бросов рыбы за борт при ее лове ярусами. Помимо этого следует также указать, что каждая
пойманная рыба непромыслового вида снижает рентабельность ярусного промысла, по-
скольку занимает крючок, на который могла бы попасть товарная рыба. Поэтому можно
говорить о том, что сами рыбаки заинтересованы в минимизации приловов нецелевой
рыбы. Таким образом, на ярусном промысле существует прямая экономическая заинте-
ресованность рыбаков в сокращении выбросов.
И в заключение можно сказать, что проблема выбросов рыбы существует не только
в Баренцевом море, но и в практике всего мирового рыболовства, где в целом выбросы тра-
улеров в 2–5 раз могут превосходить выбросы на ярусных судах (Bjordal, Lǿkkeborg, 1996).
Воздействие на донные биоценозы
и приловы нерыбных объектов
Безусловно, нет таких орудий лова, которые в той или иной мере не оказывали бы воздей-
ствия на водные экосистемы Мирового океана. Рассматриваемые в данной работе орудия
лова (трал и ярус) являются донными, поэтому они, прежде всего, оказывают воздействие
на донные биоценозы. Однако степень их воздействия различна.
Донный трал, будучи активным орудием лова, буксируется по дну и скребет грунт, ока-
зывая тем самым физическое воздействие на биотоп и нанося ущерб сформировавшимся
на нем донным сообществам. В отдельных районах Баренцева моря в тралах в значитель-
ных количествах могут присутствовать выловленные со дна губки, моллюски, актинии,
ракообразные и другие бентосные организмы. Перепахивание дна тралом не только раз-
рушает донные биоценозы, но и ухудшает состояние мест нагула взрослых рыб, а молодь
лишается своих убежищ. Помимо этого при работе тралом в воде создается шлейф мути,
которая затрудняет условия дыхания гидробионтов, а позже, оседая, засыпает сессильные
(сидячие) формы бентосных организмов, тем самым воздействуя также и на гидробионтов,
не попавших в непосредственную зону действия трала. Наглядным здесь выглядит пример
того, что средняя биомасса бентосных организмов за период интенсивной эксплуатации
донных траловых орудий лова сократилась на 70% по сравнению с периодом, когда тра-
ловый лов только начинался (Чумаков, 2009). По оценкам некоторых авторов (Золотарев,
1997) в 1995 году одна только суммарная биомасса травмированного в ходе тралового про-
мысла исландского гребешка оценена в 25 тыс. т, что значительно превысило уровень его
добычи. Помимо этого, работа тралом сопряжена с шумом, который может распугивать
рыб, не давая им спокойно нагуливаться. Совокупное воздействие всех этих отрицатель-
ных факторов в значительной степени возрастает, когда в одном месте работает большая
группа траловых судов.
К положительной стороне перепахивания дна тралом гипотетически можно отнести
то, что оно способствует поступлению биогенных веществ из грунта в воду, которые, пре-
жде всего, необходимы автотрофным организмам, продуцирующим первичную продук-
цию, главным образом, фитопланктону. Но такая польза сомнительна или, по-видимому,
ничтожно мала, поскольку, во‑первых, траловый промысел ведется круглогодично, а по-
ложительное влияние биогенных веществ может быть существенным только в весенне-
летний период вегетации фитопланктона. Во-вторых, траулеры работают на значительных
глубинах и какая доля биогенов после перепахивания дна тралом достигает поверхност-
ного слоя воды — зоны распространения автотрофов — неизвестно. К сожалению, иссле-
дований в этом направлении не проводилось, но в любом случае эта гипотетическая поль-
за вряд ли сопоставима с наносимым гидроценозу вредом от механического воздействия
элементов трала.
Принимая во внимание, что в воде средняя масса траловой доски, используемой
на промысле в Баренцевом море, равна 1,5–2,0 т («Наставления для мастера…», 1990), пло-
щадь ее касания с грунтом (при ширине подошвы 0,25 м и длине участка касания с грунтом
в 1 м) в среднем составляет 0,25 м 2. Сила воздействия траловой доски на эту площадь дна
будет равна 15–20 кН, что соответствует 600–800 граммам на 1 см 2 площади грунта. При
угле атаки траловой доски обычно равном 40º («Рекомендации …», 1985) ширина полосы,
оставляемой траловой доской на грунте, составит около 0,77 м, а за один час траления при
скорости судна 3,5–4 узла длина такого следа будет равна 6,5–7,5 км. Соответственно, пло-
щадь воздействия одной доски на дно в среднем будет равна 5,4·10–3 км 2, а от пары до-
сок средняя площадь воздействия за один час траления составит 10,8·10–3 км 2. Это та
площадь грунта, на которую оказывается максимальное прямое воздействие при работе
донным тралом.
Меньшая нагрузка на морское дно приходится от подборы трала. В каждом конкрет-
ном случае воздействие подборы на биоценоз морского дна зависит от ее оснастки и за-
грузки. При среднем диапазоне горизонтального раскрытия трала в 18–30 м средняя об-
щая площадь воздействия грунтропа на морское дно за один час траления донным тралом
составит 0,17 км 2. В итоге общую площадь воздействия донного трала на морской грунт
за один час траления при скорости 3,5–4 узла можно оценить как сумму площадей воз-
действия грунтропа и траловых досок, т. е. около 0,18 км 2.
Сходная величина средней площади воздействия тралов на морское дно была полу-
чена и в более ранних работах, а именно — 0,275 км 2 за 2,2 часа траления при средней
скорости хода 3,2 узла и среднем раскрытии трала — 21 м (Яковлев, 1991). В целом, в пери-
од работы отечественного тралового флота в Баренцевом море в 1955–1985 гг., ежегодно
перепахиванию морского дна тралами подвергались площади от 6,5 до 59,0 тыс. км 2 (Яков-
лев (1991) по данным С. Г. Денисенко, Н. В. Денисенко и Клочкова, 1990).

В отличии от трала донный ярус не оказывает сколько-нибудь заметного механическо-
го воздействия на дно, поскольку хребтина яруса с поводцами теряет свой основной вес
в воде и практически не воздействует на грунт. Исключение здесь могут составить лишь
аварийные ситуации, когда, например, происходит зацепление яруса о неровности грунта.
Более плотный контакт ярусного порядка с грунтом происходит в месте установки якорей,
удерживающих ярус на одном месте. Таких якорей, как правило, у яруса два и площадь их
воздействия на грунт не велика.
Определим среднюю площадь воздействия донного яруса на грунт, для чего рассмо-
трим типичный ярус, используемый российскими рыбаками на промысле в Баренцевом
море (рис. 4).
Подобный ярус имеет хребтину диаметром 9–11 мм. К ней на расстоянии 1,5 м друг
от друга прикреплены поводцы длиной 40 см. Каждый поводец имеет возможность сво-
бодного вращения вокруг точки своего крепления к хребтине, поэтому потенциальная
зона воздействия одного поводца с крючком на дно будет равна 0,5 м2 — площади круга
с радиусом, равным длине поводца. Суммарная площадь воздействия 1000 крючков яруса
на дно будет равна 0,5 тыс.м 2.
Площадь воздействия яруса на дно можно оценить другим методом — как площадь
прямоугольника с длиной стороны равной длине хребтины с поводцами и шириной рав-
ной двум длинам поводца. Тогда протяженность яруса с 1000 крючками составит 1499 м,
а площадь воздействия на грунт яруса с 1000 крючками будет равна 1,2 тыс.м².
По нашему мнению, даже при полном воссоздании модели залегания яруса на грунте,
площадь его воздействия на дно моря вряд ли окажется большей, нежели эти расчетные
площади.
В последние годы (2004–2008 гг.) российский ярусный флот в Баренцевом море об-
рабатывает в среднем около 87,8 млн. крючков в год (Греков, 2009). В соответствии с дву-
мя приведенными выше методами, суммарное воздействие всех ярусов можно оценить
в 44 и 105 км 2. При этом среднемноголетний ярусный вылов рыбы за эти годы составлял
20,9 тыс.т (Греков, 2009). Для вылова этого количества рыбы траулерам типа СРТМк (при
среднесуточном вылове 7 т и 16‑ти часовом режиме тралений) необходимо затратить
2992 судо-суток лова или 47,9 тыс. часов лова. Зная рассчитанную нами площадь воздей-
ствия донного трала на морское дно за 1 час траления (0,18 км²), можно рассчитать, что
для получения такого вылова донным траловым орудиям лова необходимо перепахать
морское дно площадью около 8,6 тыс.км². Это в 82 или в 196 раз больше площади воздей-
ствия донных ярусов. Другими словами, при вылове равного количества рыбы площадь
воздействия ярусных орудий лова на дно составляет 0,5–1,2% площади траления. При
этом необходимо помнить, что сила воздействия яруса на дно много меньше, чем у дон-
ного трала из-за значительно меньшего давления на грунт элементов оснастки орудия
и отсутствия движения, т. е. механического трения. Все это позволяет с полной уверенно-
стью утверждать, что по воздействию на донный биоценоз ярус является более щадящим
орудием лова, чем донный трал.
О роли коралловых рифов, которые подвергаются разрушению в результате механи-
ческого воздействия орудиями лова, рассказано во Вставке 1.
Относительно попадания на крючки яруса бентосных организмов, таких как актинии,
крабы и прочие, можно сказать, что это явление носит скорее случайный, чем массовый
характер.
Отрицательным фактором, снижающим экологичность ярусного орудия лова, являет-
ся попадание на крючки яруса птиц при постановке орудия лова. Среди птиц, попадающих
на крючки донных ярусов в Баренцевом море, отмечаются 2 вида — глупыши (Fulmarus
glacialis) и молодь бургомистров (Larus hyperboreus). В среднем на российском ярусном про-
мысле в Баренцевом море в период 1999–2007 гг. ежегодно погибало около 16 тыс. птиц.
Норвежские исследователи оценивают ежегодную гибель глупышей от промысловой дея-
тельности своего ярусного флота (в том числе и прибрежного) на уровне 20 тыс. особей *.
На траловом промысле поимка птиц в орудия лова практически исключена. Однако
в уловах трала иногда попадаются морские млекопитающие. Попадание же на ярус носит
скорее теоретический характер в случае, если животное запутается в хребтине. Например,
киты зачастую кормятся рыбой, пойманной на крючки, срывая ее при выборке из воды
орудия лова.
* А. А. Павленко, Р. Н. Клепиковский, А. А. Греков, А. И. Клюев. Оценка объема прилова птиц при российском дон-
ном крючковом ярусном промысле в Баренцевом море. Мурманск: 2010. — 32 с. (доступно в электронном виде:
http://www.wwf.ru/resources/publ/book/380/)
ВСТАВКА 1
Коралловые рифы являются «заводами»
по производству новых форм жизни на Земле.
Коралловые рифы издавна поражают любителей подводного плавания разнообразием форм и цве-
тов, обилием морской живности. Они являются не просто местом обитания последних, но, как
выяснилось, и источником их генетического разнообразия.
Ученые исследовали отложения на морском дне возрастом 540 миллионов лет для того, чтобы
определить скорость эволюционных изменений, происходящих на коралловых рифах. Согласно по-
лученным результатам, опубликованным в научном журнале Science, новые формы жизни зарождают-
ся на коралловых рифах в два раза быстрее, чем в других местах в Мировом океане.
Команда ученых утверждает, что потеря коралловых рифов может означать, что новые формы
жизни перестанут в будущем появляться в Мировом океане.
Усилия по сохранению биологического разнообразия, как правило, концентрируются там, где
конкретным видам грозит исчезновение. Новое исследование предлагает нам также защищать места,
в которых новые виды в процессе эволюции могут появиться в будущем.
С точки зрения биоразнообразия, рифы сравнивают с тропическими лесами. По словам Воль-
фганга Кисслинга, ученого из Университета Гумбольдта в Берлине, «коралловые рифы являются за-
водами по производству новых форм жизни», которые не только живут на этих же рифах, но и пере-
мещаются по всему Мировому океану, обеспечивая тем самым генетическое разнообразие всего
живого.
Вместе с коллегами он исследовал отложения морского дна с тем, чтобы найти самых ранних его
обитателей. Окаменелости являются записями в книге эволюции — отмирая, организмы образуют от-
ложения, которые могут многое рассказать об эволюции органической жизни в море. Были изучены
самые ранние окаменелости, образованные каждой группой бентосных организмов.
«Мы проверили, где и когда образовался тот или иной класс организмов. Затем взяли те, которые
образовались, скажем, 300 миллионов лет назад и проверили, были ли они найдены на рифах или
в другом месте».
В процессе исследований ученые руководствовались базой данных, собранной в рамках меж-
дународного проекта Palebiology, запущенного в 2000-м году. База содержит записи с момента кем-
брийского взрыва (около 540 млн. лет назад). Именно тогда, предположительно, началось развитие
сложных организмов.
«Мы имели постоянный доступ к огромному количеству документов», — рассказывает доктор
Кисслинг. «Данные были привязаны к местности, и мы знали, где образовался тот или иной вид».
«Результаты наших исследований показывают, что значение рифов в экосистеме планеты еще
более важно, чем предполагалось ранее. Их существование важно не только для поддержания эколо-
гического равновесия в морской среде, но и для развития эволюционных процессов».
Таким образом, данное исследование добавило еще одну причину, возможно, самую важную, по
которой коралловые рифы нуждаются в немедленной защите.
Сейчас на планете ежегодно исчезает около 2% рифов. Среди основных причин — увеличение
температуры океана, в результате которого происходит обесцвечивание и задержка роста кораллов,
а также повышение кислотности Мирового океана, в результате которого становится невозможным
восстановление разрушенных кораллов. Как известно, важную роль в разрушении кораллов играют
донное и придонное способы траления. Все это требует принятия срочных мер, так как исчезновение
рифов грозит прекращением эволюционных процессов.
По материалам BBC News и Discovery News
Исходные данные статьи:
W. Kiessling, C. Simpson, M. Foote. Reefs as Cradles of Evolution and Sources of Biodiversity in the
Phanerozoic. Science 8 January 2010: Vol. 327. no. 5962, pp. 196-198; DOI: 10.1126/science. 1182241

Загрязнение окружающей среды.
В данной работе мы сравниваем траловые и ярусные орудия лова, которыми в России осна-
щены однотипные суда, поэтому и степень воздействия этих судов на окружающую среду
при их эксплуатации будет примерно одинаковой. Однако, при этом необходимо отметить,
что траловое судно за сутки лова расходует значительно больше топлива (см. ниже), поэто-
му и выбросы в атмосферу отработанных газов у траулеров будут, соответственно, выше.
Кроме того, у траулера при большем расходе топлива чаще возникает необходимость доза-
правки горючим в море, а при этом повышается вероятность разлива дизельного топлива.