Мейобентос
Мелкие бентосные организмы, относимые к мейобентосу, долгое время выпадали из поля зрения специалистов в основном из-за того, что их сбор и изучение требовали особого методического подхода и не могли быть осуществлены при сборе макробентоса обычными дночерпателями и драгами.
Во второй половине прошлого столетия стало ясно, что представители различных беспозвоночных животных, входящих в состав мейобентоса, играют весьма существенную роль в донных биоценозах, что связано в первую очередь с их высокой численностью и большим числом генераций в течение года. Организмы мейобентоса усваивают мелкие пищевые частицы и выступают промежуточным звеном в трофических цепях между макрои микробентосом. Они потребляются многими макробентосными животными, а также молодью рыб.
В 1987 г. была опубликована монография А.М. Шереметевского, суммировавшего результаты многолетних исследований роли мейобентоса в биоценозах шельфа Сахалина, Камчатки и Новосибирского мелководья. В качестве одного из основных выводов следует признать заключение автора о том, что в исследованных районах мейобентос значительно превышал макробентос по плотности поселений, однако при этом на его долю приходилось 2–6% биомассы и 9–17% потребления кислорода организмами всего бентоса. Было показано также, что значимость мейобентоса в формировании количественных характеристик бентоса возрастает как с глубиной, так и по мере продвижения с юга на север.
В соответствии с последним выводом можно предполагать, в частности, довольно высокую значимость организмов мейобентоса в функционировании донных экосистем Белого моря, однако данных для доказательства справедливости или ошибочности такого предположения пока явно недостаточно. Беломорский мейобентос изучен слабо и весьма фрагментарно.
В 60–70-х годах прошлого столетия были выполнены исследования двух важнейших групп мейобентоса: гарпактицид (Численко, 1961, 1967) и нематод (Гальцова, 1976), собранных на литорали и в верхней сублиторали губы Чупа Кандалакшского залива Белого моря. Основу этих работ составили данные о видовом составе указанных выше фаунистических групп. При этом, однако, различные аспекты распределения мейобентосных организмов и показатели их обилия остались менее изученными.
Показано (Гальцова, 1976), что в летне–осенний период на литорали губы Чупа встречены следующие группы мейобентоса: Foraminifera, Nematoda, Harpacticoida, Turbellaria, Olygocheta, Polychaeta, молодь Bivalvia и Gastropoda. Руководящей группой мейобентоса были свободноживущие морские нематоды. Численность организмов мейобентоса за летний сезон варьировала от 0.07 до 2.5 млн. экз./м2 , а биомасса – от 0.7 до 576 г/м2. Осенью эти показатели были равны соответственно 0.14–6.3 млн. экз./м2 и 3–16 г/м2. Наиболее богат мейофауной был средний горизонт литорали, а наиболее беден – нижний. Среди нематод преобладали детритофаги и хищники.
Исследования бентоса илисто-песчаной литорали в двух губах Кандалакшского залива (Федяков, Шереметевский, 1991) показали, что на долю мейобентоса на разных станциях приходилось от 0.1 до 10.8% от биомассы всех донных организмов, варьировавшей от 54 до 1855 г/м2.
К сожалению, по столь фрагментарным данным трудно оценить роль мейобентоса в экосистемах бентали Белого моря. Для этого необходимы дополнительные материалы, собранные не только на литорали Кандалакшского залива.
